Звездный зверь - Страница 67

Макклюр сверкнул на него глазами, но не перебивал.

— Если вы вынудите меня рассказать газетчикам то, что я знаю, то случится одна из следующих возможностей: либо Генеральный секретарь бросит вас, что называется, на съедение волкам, либо он решит поддержать вас, рискуя получить вотум недоверия Совета — а именно это, скорее всего, и случится. Марсианский Союз Наций с радостью возглавит борьбу. Венера последует за ними, а затем и другие колонии и присоединившиеся ксенокультуры тоже примкнут к ним. В конце концов большинство земных наций выступит с требованием, чтобы Северо-Американский Союз отозвал данного индивидуума, чтобы предотвратить распад Федерации.

Стоит вам толкнуть первую костяшку домино, все остальные повалятся следом за ней, и вы окажетесь погребенным под этой кучей. После этого вас уже никуда не назначат, даже в собачники. Лучший же вариант выглядит так: выходите в отставку — но официально об этом не сообщается в течение, допустим, пары недель. Генри, как ты считаешь, пары недель будет достаточно?

— Думаю, да, — мрачно подтвердил мистер Кику.

— За это время вы не делаете ничего, даже носа не вытираете, без разрешения Генри. И не произносите публично ни одного слова, пока я не дам на это согласия. А затем вы уходите в отставку в полном расцвете славы после блистательного завершения дела с хрошиями, которое и подведет итог вашей карьеры. Может быть, удастся найти какую-то возможность дать вам повышение, чтобы вы получили формально еще более высокую должность, для солидности… если, конечно, будете вести себя хорошо. Ну как, Генри?

Мистер Кику согласно кивнул.

Макклюр перевел взгляд с лица Кику, хранившего бесстрастное выражение, на лицо Робинса, на котором было написано презрение.

— Да, вы хорошо все это продумали, вы, двое, — сказал он с горечью. — Ну а если я сейчас пошлю вас обоих к черту?

Робинс зевнул.

— В конце концов, это не будет иметь никакого значения, поверьте мне. После того как падет кабинет, новый Генеральный секретарь призовет Генри из его отставки. На ваше место будет поставлен более надежный человек. А Генри постарается успешно завершить это дело с хрошиями. Возможно, просто потратит дня на три больше. Конечно, обелить вас — довольно трудная задача, но мы постараемся обойтись с вами по возможности наиболее гуманно. Верно, Генри?

— Да, думаю, так будет лучше. Грязное белье не нужно вывешивать публично, лучше держать его в закрытом шкафу.

Макклюр пожевал губу.

— Мне нужно подумать.

— Хорошо, я подожду, пока вы будете думать. Генри, почему бы тебе ни вернуться к своим делам? Боюсь, твой стол сейчас разукрашен разноцветными огнями, как рождественская елка.

— Превосходно.

Мистер Кику вышел из комнаты.

Его стол выглядел как праздничная иллюминация: три красных огонька то зажигались, то гасли, а дюжина желтых горели не мигая. Он в момент разделался с несколькими неотложными делами, менее важные отложил в сторону и начал работать с бумагами, скопившимися в корзине для входящих бумаг, подписывая их без малейших раздумий о том, является ли его подпись еще действительной или же нет.

Он как раз подписывал распоряжение не выдавать визу одному известному лектору, поскольку в последний раз, когда этот идиот выезжал с Земли, он где-то вошел в храм и начал фотографировать, — когда вошел Робинс и бросил ему на стол бумагу.

— Вот его заявление об отставке. Думаю, следует сейчас же обратиться к Генеральному секретарю.

Мистер Кику взял бумагу.

— Да, я так и сделаю.

— Мне просто не хотелось, чтобы ты присутствовал при том, как я, фигурально выражаясь, выворачиваю ему руки. Для человека труднее сказать «да», когда при этом есть лишний свидетель. Ты понимаешь?

— Да, понимаю.

— Мне пришлось напомнить ему о тех временах, когда я брал у него интервью насчет конвенции с Кондором.

— Очень жаль, что пришлось это сделать.

— Ну, чего теперь лить слезы. Что слишком, то уж слишком. А сейчас я собираюсь написать речь, которую ему предстоит произнести перед Советом. После этого соберу всех газетчиков, с которыми он разговаривал прошлым вечером, и попрошу их, ради блага нашей любимой старушки планеты, взять соответствующий тон в тех газетных статьях, которые последуют за интервью. Конечно, это им не очень понравится…

— Полагаю, да.

— Но они пойдут нам навстречу, так как все человеческие существа должны держаться вместе в случае опасности: ведь противостоят нам превосходящие силы.

— Да, я такого же мнения. Спасибо, Уэс.

— Да пожалуйста. Но одну вещь я ему так и не сообщил.

— Да?

— Я не стал обращать его внимание на то, что имя мальчика — Джон Томас Стюарт, и не стоило надеяться, что Марсианский Союз Наций отнесется равнодушно к этому факту. Кроме того, Совет ведь мог и оставить Мака на его месте, и в итоге мы могли оказаться в такой ситуации, когда эти хрошии сделали бы именно то, что, как они утверждают, способны сделать.

Кику кивнул:

— Я тоже думал об этом. Но мне показалось, что напоминать обо всем этом было не вполне своевременно.

— Ты прав. Во многих случаях человеку лучше держать рот закрытым… Чему улыбаешься?

— Я просто подумал, — объяснил мистер Кику, — очень хорошо, что хрошии не читают наших газет.

14. «Судьба? это чепуха!»

Миссис Стюарт, напротив, газеты читала. Гринбергу с большим трудом удалось убедить ее прибыть в столицу и привезти с собой своего сына, потому что он все еще не мог прямо объяснить ей, зачем это нужно. Но все же он убедил ее, и она согласилась отправиться с ним на следующее утро.